Связь параметрических характеристик почерка с фрустрационным профилем исполнителя: эмпирическое исследование

Т.Г. Хащенко, Н.Н. Сафукова

Актуальные вопросы судебно-психологической экспертизы и комплексной экспертизы с участием психолога. Перспективы научного и прикладного исследования почерка. Сборник материалов III международной научно-практической конференции // Под ред. В.Ф. Енгалычева, Е.В. Леоновой Калуга, 16–19 мая 2019 г. – Калуга: Изд-во КГУ им. К.Э. Циолковского, 2019. – 210 с.

Практика анализа почерка и подписи как источника психологической информации об их исполнителе, имеющая длительную и сложную историю становления (Неретина, 2013; Чернов, 2011; Швец, 2006 и др.), к настоящему времени получила широкое рас-пространение в различных областях человеческой деятельности (в правоприменительной практике и в медицине, в бизнесе и управлении персоналом, в сфере безопасности, в военной области и в сфере деятельности, связанной с преодолением чрезвычайных, экстремальных ситуаций (Бобовкин, 2016; Глебов, 2016; Небесная, 2017; Пискунова, 2017; Фадеев и др.).

Активно предлагаются и внедряются в практику программные пакеты, обеспечивающие, согласно мнению их разработчиков, комплексный анализ почерка с психодиагностическими выводами и прогнозами (Мясникова, 2014 и др.), а также новые формализованные методики психологического анализа почерка (Chernov, 2018). В связи с возросшей популярностью такого способа получения информации о человеке, его широким распространением и, вместе с тем, обманчивой (для неспециалистов) доступностью его использования, особое значение приобретают его научно-методологический фундамент, обоснование валидности и надежности методов анализа почерка, верификация основанных на них выводов.

Проблема достоверности психодиагностических выводов на основе анализа почерка, несмотря на очевидную научную и практическую актуальность и большой массив посвященных почерковедению научных публикаций, сохраняет недостаточно разработанные аспекты. Остается открытым комплекс взаимосвязанных вопросов, образующих «ядро» этой проблемы:

• о взаимодействии сложного комплекса факторов, определяющих особенности индивидуального почерка: внутренних (актуальных физиологических и психических процессов и состояний индивида, его устойчивых анатомических, физиологических и психологических особенностей) и внешних (ситуационных обстоятельств и устойчивых субкультурных, нормативных «требований», особенностей языка и его отражения в письменности);

• о механизмах опосредования проявления различных составляющих этого сложного комплекса переменных в особенностях почерка возрастными и трансгендерными изменениями;

• о надежности используемых индикаторов указанных выше составляющих в анализируемых письменных текстах;

• о технологии психологической экспертизы почерка как научно-обоснованной системы способов, методов, условий получения достоверных результатов, целостной «процедуры» извлечения диагностически важной информации, критериев качественной и количественной ее обработки, развернутого во времени технологического алгоритма получения достоверных результатов.

Исходным материалом для ответа на эти вопросы может служить накопленный массив результатов исследований, посвященных почерку как источнику информации о его исполнителе, однако эти данные, полученные представителями разных научных отраслей (медицины, юриспруденции, биологии, психологии и т.д.), по большей мере носят разрозненный, фрагментарный характер и требуют сопоставления и интегрирования на основе междисциплинарного подхода. Вместе с тем, требуются дополнительные данные о недостаточно изученных аспектах проявления в почерке индивидуально-психологических особенностей личности.

К таким аспектам относится отражение в элементах почерка устойчивых особенностей эмоционального и поведенческого реагирования ее исполнителя на трудные, фрустрирующие ситуации. Выявление индикаторов таких особенностей индивида в его почерке имеет не только научную актуальность, являясь вкладом в решение обсуждаемой проблемы, но и практическую значимость в различных сферах, включая профайлинг, судебную психологическую экспертизу, отбор персонала для деятельности в особых и экстремальных ситуациях, программы assessment-центров и т.д.

Вышесказанным определяются актуальность и цель нашего эмпирического исследования, направленного на изучение связи особенностей почерка с особенностями эмоционального и поведенческого реагирования его исполнителя на фрустрирующие ситуации (ситуации препятствия, задержки, конфликта). В процессе исследования проверялась теоретическая гипотеза о том, что параметрические характеристики почерка могут служить индикаторами особенностей реагирования индивида на фрустрирующие ситуации. Эта теоретическая гипотеза конкретизировалась в эмпирической гипотезе о существовании корреляции между параметрическими характеристиками почерка и элементами фрустрационного профиля его исполнителя, под которым понимается индивидуально специфичная конфигурация различных типов и направленности реакций на фрустрирующие ситуации.

Основными эмпирическими методами исследования являлись тест рисуночной фрустрации С. Розенцвейга в модификации Н.В. Тарабриной (Тарабрина, 1984) и анализ продуктов деятельности участников исследования. Теоретическим фундаментом используемой диагностической методики является теория С. Розенцвейга, согласно которой все реакции человека на фрустрирующие ситуации различаются по их направленности и их типу. По направленности реакции делятся на экстрапунитивные (подчеркивающие фрустрирующие обстоятельства, направленные на других лиц, внешнеобвинительные реакции и (или) перекладывание ответственности за разрешение возникшей ситуации на других лиц); интропунитивные (направленные на самого себя как причину фрустрирующей ситуации с принятием вины и (или) ответственности за ее разрешение); импунитивные (направленные на обстоятельства ситуации как незначительные, неизбежные, преодолимые «со временем», при отсутствии обвинения других лиц или самого себя).

По типу реакции делятся на препятственно-доминантные с фиксацией на самом препятствии, самозащитные (с фиксацией на самозащите в форме обвинения других участников, уклонения от упреков, отрицания или, напротив, признания собственной вины, признания обстоятельств ситуации как неизбежных и не зависящих от вовлеченных в нее людей); необходимо-упорствующие (активно-разрешающие с фиксацией на удовлетворении потребности и конструктивном разрешении ситуации в форме требования помощи от других, принятия контроля над ситуацией и ответственности за ее разрешение, уверенности в том, что к ее разрешению приведут время и естественный ход событий). Взаимопересечение основных направлений и типов реакций на фрустрирующие ситуации дает девять вариантов реагирования человека на фрустрацию, получающих количественное выражение на основании анализа индивидуальных результатов выполнения теста С. Розенцвейга.

Анализируемые продукты деятельности участников были представлены двумя видами рукописных текстов: текстом ответов на тест Розенцвейга и текст на свободную тему. Для статистической обработки данных использовались корреляционный метод Спирмена, U-критерий Манна-Уитни, кластерный анализ с применением программного пакета «Statistica 13».

Результаты и их обсуждение. Предварительный сравнительный анализ параметрических характеристик почерка участников в двух выполненных ими вариантах текстов не выявил статистически значимых различий, что может быть интерпретировано как отсутствие существенного влияния на анализируемые особенности почерка различий в содержании выполняемых заданий. Дальнейший анализ полученных данных позволил выявить корреляцию между изучаемыми элементами почерка и показателями фрустрационного профиля его исполнителя, приведенную в таблице 1.

При помощи кластерного анализа (метод K-means) были выделены семь групп, различающихся показателями изучаемых параметров почерка. При переводе количественных показателей в качественные описания были получены характеристики почерка, представленные в таблице 2.

Последующий анализ различий между выделенными группами по показателям фрустрационного профиля их членов обнаружил статистически значимые различия (таблица 3).

В соответствии с полученными результатами от индивидов, обладающих почерком, характерным для первого кластера, следует ожидать в фрустрирующей ситуации большей опоры на собственные ресурсы и активность, чем на активность других участников ситуации. Индивиды, почерк которых имеет особенности, характерные для третьего кластера, в меньшей мере, чем другие, склонны объяснять затруднения и конфликты неизбежными и независящими от них внешними обстоятельствами и скорее направят свою реакцию на других участников ситуации.

Для индивида с почерком, характерным для четвертого кластера, в большей мере, чем для других, вероятно активное, упорствующее, «разрешающее» реагирование на фрустрации и менее вероятны реакции самозащитного типа. Для носителей почерка, характерного для пятого кластера в большей мере, чем для других людей, вероятно объяснение возникших затруднений сложившимися обстоятельствами и ожидание, что их изменение в течение времени и естественного хода событий принесет разрешение ситуации.

Таким образом, сопоставительный анализ результатов статистической обработки данных и их обобщение приводят к выводу о том, что параметрические характеристики почерка могут выступать индикаторами особенностей поведения его исполнителя в фрустрирующих ситуациях (ситуациях затруднения, лишения, конфликта). Вместе с тем с учетом небольшого объема и специфики исследованной выборки (студенты вуза в возрасте 18–22 года) эти выводы носят предварительный характер и должны быть верифицированы на более широкой и разнообразной эмпирической базе.

Список литературы:

1. Бобовкин С.М. Основные понятия и систематика психо-патологических признаков письма, отражающихся в малообъемных рукописях // Судебная экспертиза. 2016. № 2 (46). С. 122-140.

2. Глебов А.М. Возможности применения графологического анализа почерка в определении особенностей характера личности и морально-психологического состояния военнослужащего // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук. 2016. Т.10. № 31. С. 52-55.

3. Мясникова Д.В. Алгоритмизация графического анализа в программном продукте «Графпочерк» по методу Мясниковой Д.В. // Качество. Инновации. Образование. 2014. № 9 (112). С. 54-61.

4. Небесная А.С. Перспективы развития графологического метода в оценке персонала// Современные технологии управления персоналом. IV межрег. научно-практическая конференция. (12 ок-тября 2017). Уфа: "Аэтерна". 2017. С. 218-221.

5. Неретина Н.С. Возникновение и развитие почерковедческой атрибуции свойств личности за рубежом и в России // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2013. № 4-2. С. 302-208.

6. Пискунова Е.Е. Графология в подборе персонала или как найти менеджера по почерку // Ломоносовские чтения на Алтае: фундаментальные проблемы науки и образования. Сборник научных статей международной конференции. Ответственный редактор Е. Д. Родионов. 2017. С. 2669-2672.

7. Тарабрина Н.В. Экспериментально-психологическая методика изучения фрустрационных реакций: Методические рекомендации. Л.: ЛНИПИ, 1984. 23 с.

8. Фадеев В.В. Использование особых методов психодиагностики в системе корпоративной безопасности // Прикладная юридическая психология. 2010. №3. С.145-151.

9. Чернов Ю. Психологический анализ почерка. М.: Генезис, 2011. 466 с.

10. Швец С.В. История отечественного почерковедения // Общество и право. 2006. № 1 (11). С. 104-109.

11. Chernov Y., Engalychev V. Formal handwriting analysis as an instrument for forensic and criminal psychology // Armenian journal of mental health: Current issues of forensic psychology. 2018 (9). № 1, pp. 140-143.